ВЫБОР МОЛДОВЫ: МЕЖДУ ПЛОХИМ И ОЧЕНЬ ПЛОХИМ

Вовсе не ново, что люди часто, легко и даже охотно принимают желаемое за действительное, или же впадают в самообман, вместо того, чтобы смотреть правде в глазе. Так, первый президент Республики Молдова Мирча Снегур и его сообщники - фронтисты залили весной-летом 1992 года кровью невинных жертв Приднестровье, погубили политическое, экономическое и территориальное единство страны, а юридическая казуистика и по сей день пытается доказать, что не было никакой агрессии Кишинева против Тирасполя, а была лишь вполне законная и оправданная попытка восстановить "конституционный порядок" в регионе, "захваченном сепаратистами", что Молдова и сегодня "де-юре" существует в границах 1990 года, хотя "де-факто" все обстоит как раз совершенно иначе. Не все, конечно, верят тому, что говорилось и говорится политиками на этот счет, да и ложные утверждения власть предержащих не совпадают с их истинными намерениями. Но больше всего все-таки было и есть таких, которые дали себя провести..

В ПЛЕНУ У ПОЛИТИЧЕСКИХ МИФОВ И АМБИЦИЙ

И вот уже одиннадцать лет подряд, сменяющие друг друга у штурвала власти в Кишиневе правящие команды без устали барабанят о призрачных претензиях Молдовы на Приднестровье, ссылаясь на то, что Россия и Украина - страны-гаранты мирного урегулирования Приднестровского конфликта, вместе с ОБСЕ, взяли на себя обязательство восстановить государственное единство Республики Молдова. Вот уже одиннадцать лет молдавские политики - от левых до правых - признают на словах "единство страны и народа" и выдают его за свою высшую цель. Никогда, однако, их не мучило сознание, что они должны уплатить народу Приднестровья долг, возместить причиненный ему моральный и материальный ущерб, принести элементарные извинения за содеянное в том черном 1992 году, расколовшем надвое страну и народ.

История не знает последнего слова. Но трезвомыслящим людям доброй воли и в Кишиневе, и в Тирасполе, и в Москве, и в Киеве, немало времени и сил потративших на попытки разрубить тугой узел конфликта на Днестре, стало к настоящему времени абсолютно ясно, что разные, более того, диаметрально противоположные, точки зрения на восстановление государственного единства Молдовы, существующие на левом и правом берегах Днестра, нельзя привести к общему знаменателю, если не сделать ставку на всеобъемлющий компромисс, если не отказаться от тактики "блокад", "телефонных войн", политических провокаций и попыток решить Приднестровский конфликт "по югославскому образцу", то есть - путем "принуждения силой" непокорных приднестровцев к отказу от своей, фактически существующей уже 13 лет, но до сих пор не признанной международным сообществом, государственности, к согласию на "полную и безоговорочную капитуляцию" перед Кишиневом.

Однако, большинство политиков в Кишиневе, как находящихся у власти, так и пребывающих в оппозиции, о восстановлении политического и территориального единства страны, начиная с 1992 года и до последнего времени, больше говорили, чем думали. Или говорили одно, а думали другое. Шли бесконечные дискуссии о том, каким образом Молдова, без ненужных ссылок на мнимые права или опасных расчетов на "принуждение" Приднестровья к согласию, может вновь стать единой. Какая-то смесь абстрактных претензий и конкретного предвыборного оппортунизма постоянно мешала молдавским политикам выработать единый подход к путям решения Приднестровской проблемы. Молдавская политика, нереалистичная, капризная и непостоянная, но эгоистичная и корыстная, настоянная на плохо скрываемом национализме, сковала сама себя по рукам и ногам. Кишиневское правительство наивно ожидало, что весь мир дружно и безоговорочно одобрит его "теорию идентичности", согласно которой только "демократический" Кишинев является единственным правопреемником Республики Молдова в границах 1990 года, а также согласится с тем, что только он вправе представлять всю Молдову "без изъятия", а "тоталитарное" Приднестровье необходимо непрерывно "подталкивать" к "демократизации", к проведению свободных выборов, в результате которых должна исчезнуть "так называемая ПМР".

ОБРЕТЕННЫЕ И УТРАЧЕННЫЕ НАДЕЖДЫ

Но проходил год за годом, Приднестровье жило и развивалось, демонстрируя доброе межнациональное согласие, чудеса стойкости духа, явные признаки экономического роста и социального прогресса, а его граждане вовсе не пылали желанием покончить с правлением "банды сепаратистов", каковой кишиневские политики высокомерно именовали всенародно и в соответствии со всеми демократическими нормами избранную власть ПМР, чтобы броситься в объятия "легитимной власти" Кишинева, слишком хорошо помня о том, какими методами она пыталась распространить свою легитимность на Левобережье в 1992 году С приходом к власти в Молдове в феврале 2001 года Партии коммунистов во главе с Владимиром Ворониным, ставшим по воле депутатов фракции ПКРМ в парламенте президентом страны, забрезжила, наконец, надежда на то, что начнется реальный поиск путей справедливого разрешения Приднестровского конфликта, ведущих к восстановлению единства страны. Надежды эти базировались, прежде всего, на том, что и сам Воронин, и его соратники по партии до выборов решительно выступали за признание за народом Приднестровья права жить так, как он считает нужным, жестко критиковали национал-демократов за их неумеренный радикализм в подходе к урегулированию Приднестровского конфликта, за попытки расширить пятисторонний формат переговоров за счет подключения к ним США, Евросоюза, НАТО, Румынии, постоянно призывали поскорее прийти к "модус вивенди" в отношениях между двумя частями бывшего единого молдавского государства, то есть создать условия, делающие терпимой совместную жизнь граждан Молдовы и Приднестровья.

В 1997 году, находясь в оппозиции, Владимир Воронин от имени своей партии потребовал от всенародно избранного президента Петра Лучинского подписать Меморандум об основах взаимоотношений между РМ и ПМР и путях построения общего государства, что тот и сделал в мае этого же года в Москве, поставив свою подпись на этом документе рядом с подписями приднестровского президента Игоря Смирнова, а также президентов России и Украины. Московский Меморандум послужил неплохой основой для постепенной нормализации и развития политических и экономических связей между Кишиневом и Тирасполем. Процесс этот шел, конечно, нелегко, часто останавливался, натыкаясь то на неоправданные амбиции Молдовы, то на излишнюю подозрительность Приднестровья, но он все-таки шел, и явные признаки потепления и прогресса в отношениях между двумя берегами Днестра нельзя было не заметить.

Избиратели, голосовавшие за ПКРМ в феврале 2001 года, сделали это в надежде, что ее руководство, возглавив страну, действительно прислушается к тому новому, что произошло за последние годы в развитии ситуации вокруг Приднестровья, постарается ощутить "ветры перемен", не будет, в отличие от своих предшественников - национал-демократов - терять время на жалобы и требование прав, а сконцентрируется на реально достижимом улучшении отношений между Кишиневом и Тирасполем. Но, видно, недаром говорят, что разумные политики приспосабливаются к миру, а неразумные политики пытаются приспособить мир к себе и потом никак не могут приспособиться к этому "приспособленному" миру. Разумными, а тем более мудрыми, ни Воронин, ни его советники и соратники, увы, не оказались, поскольку, едва успев заполучить власть в свои руки, тут же занялись "приспособлением мира" к себе, действуя в меру своего, чрезвычайно узкого и своекорыстного, крепко замешанного на национализме, политического мышления, своего местечкового политического разумения, руководствуясь непомерными амбициями и отбросив прочь свои широковещательные предвыборные обещания.

События, последовавшие после нескольких личных встреч Владимира Воронина, обещавшего решить Приднестровскую проблему в течение одного года, с Игорем Смирновым, на которых выяснилось, что Тирасполь вовсе не намерен "безоговорочно капитулировать" перед Кишиневом, весьма быстро развеяли надежды на прогресс в Приднестровском урегулировании, так как разобиженный на непокорных приднестровцев третий президент Молдовы, вместо разрядки ради мира и оттепели в отношениях с Левобережьем, принялся усиленно "закручивать гайки", превзойдя в своей личной ненависти к лидеру тираспольской администрации даже самых закоренелых национал-шовинистов периода правления Мирчи Друка и Мирчи Снегура.

Оказалось, что псевдокоммунист Воронин и команда его соратников по партии, пробираясь к власти под Красным Знаменем с эмблемой Серпа и Молота и ища поддержки ностальгирующих по советским временам избирателей, только в своих предвыборных речах были с большинством граждан, желающих справедливого мира и доброго согласия с народом Приднестровья. В мыслях они явно были уже тогда с меньшинством - с теми праворадикальными, националистическими, прорумынскими и прозападными политическими силами Молдовы, которые рассматривают Левобережье не иначе, как "захваченную сепаратистами" территорию страны, которую следует вернуть любой ценой и любыми средствами, в том числе и при опоре на штыки НАТО, а главной помехой на этом пути считающие российское военное присутствие в регионе. В силу этих причин, к лету 2002 года переговоры между Кишиневом и Тирасполем находились в глухом тупике, причем бушевавшая "холодная война" между берегами Днестра имела весьма опасную тенденцию постепенного приближения к переходу в стадию "горячей", от рецидивов которой обе стороны удерживали лишь российские миротворцы, да увещевания высшего государственного руководства России, Украины и миссии ОБСЕ.

"ТЕАТР МЕТАМОРФОЗЫ" ВЛАДИМИРА ВОРОНИНА

Обходных путей не существовало: очевидную потерю официальным Кишиневом чувства реальности Россия, Украина и ОБСЕ попытались на совместном совещании в Киеве летом 2002 года преодолеть путем выработки новой политики и нового плана в Приднестровском урегулировании. В пользу этого говорило и то, что и Москва, и Киев все больше выражали свое недовольство бесплодностью кишиневской политики. Всем было ясно, что претензии Кишинева на единоличное представительство в будущем общем государстве, без учета законных интересов народа Приднестровья, с треском провалились. Однако, оказалось, что и пробивать новый курс - на создание общего федеративного государства Молдовы и Приднестровья - тоже крайне трудно. Но продолжающееся деловое сотрудничество стран-гарантов - России и Украины - с ОБСЕ все-таки вселяло надежду на возможность более эффективного решения задачи восстановления единства Молдовы на основе ее федерализации.

Когда, после слишком затянувшейся паузы в переговорном процессе, которую не смогли нарушить даже киевские федеративные инициативы, стало ясно, что ни в Кишиневе, ни в Тирасполе никто не стремится наполнить идею федерализации реальным содержанием, в силу чего Совместная комиссия по выработке Конституции будущего общего государства затопталась на месте, не имея четкого представления о том, под какое именно государство готовится этот документ и каким принципам он должен соответствовать, инициативу в свои руки взяла Москва. Личный представитель президента Российской Федерации Дмитрий Козак в качестве "челночного дипломата" несколько месяцев сновал между Кишиневом, Тирасполем и Киевом, согласовывая, строка за строкой, абзац за абзацем положения Меморандума об основах построения общего государства Молдовы и Приднестровья. В итоге был достигнут компромисс по главным вопросам: Игорь Смирнов согласился с тем, что федерация будет асимметричной, отказавшись от ранее выдвинутого требования о равносубъектной и договорной федерации, а Владимир Воронин согласился с правом России на проведение военно-гарантийной операции "на переходный период" и с приданием русскому языку в будущем общем государстве статуса официального.

После того, как в итоге напряженных консультаций Меморандум был согласован и даже парафирован подписями Владимира Воронина и Игоря Смирнова, а также поддержан украинским президентом Леонидом Кучмой, пресс-служба молдавского президента объявила, что 25 ноября 2003 года в Кишинев прибудет с кратковременным визитом российский президент Владимир Путин. Общественность на обоих берегах Днестра поняла это сообщение однозначно: наступил исторический момент, открывающий путь к реальному восстановлению единства страны. И граждане Молдовы, и приднестровцы ложились спать 24-го ноября с доброй надеждой на лучшее, готовясь сердечно приветствовать высокого гостя из Москвы, но хмурое утро 25 ноября 2003 года роковым образом развеяло надежды на то, что в Приднестровском урегулировании, наконец, будет поставлена точка. Вместо точки был поставлен жирный вопросительный знак, так как судьба Меморандума, а вместе с ним и процесса урегулирования конфликта, оказалась поставленной под вопрос "внезапным", причем плохо и неубедительно мотивированным, решением Владимира Воронина отказаться подписывать разработанный при участии Дмитрия Козака и российской дипломатии Меморандум.

Впрочем, внезапным оно оказалось лишь для народа Молдовы, который пребывал в полном неведении о том, что творилось "за кулисами" политической сцены страны в роковую ночь с 24 на 25 ноября. А творилось там очень много недоброго, но весьма примечательного. И творили его все понемногу: посол США Хетер Ходжес, доведшая до сведения Воронина недовольство вашингтонского Госдепартамента тем, что Меморандум предусматривает длительное присутствие российских войск в Приднестровье в качестве гарантов урегулирования; председатель ОБСЕ Схеффер, в телефонном разговоре с Ворониным отметивший "отсутствие консенсуса" в подходе стран-членов этой организации к предложенному Россией документу и высказавший пожелание, воспринятое Ворониным как приказ - не подписывать Меморандум, по крайней мере, до саммита в Маастрихте; оппозиционные политики Юрие Рошка, Думитру Брагиш, Михай Петраке и прочие члены самозваного "национального комитета защиты независимости и конституции", пригрозившие Воронину массовыми акциями протеста, которые вполне могут пойти и по "грузинскому варианту", завершившись его отставкой, роспуском парламента, досрочными парламентскими выборами, если он подпишет "Меморандум Козака".

"БОЛЬШАЯ ЛУЖА" КИШИНЕВСКОЙ ДИПЛОМАТИИ

То, что американцы, лицемерно твердящие о своем стремлении к миру и дружбе с Россией, но упорно продвигающие войска и базы НАТО вплотную к границам СНГ, будут стремиться "выдавить" Российскую армию из региона, который в 2004 году станет пограничным с этой военной организацией, никого, впрочем, не удивило. Зато удивило то, что молдавский президент, коммунист Владимир Воронин, так много говоривший прежде о своей личной дружбе с президентом России Владимиром Путиным и дававший самые высокие оценки "стратегическому партнерству" с Россией, всего в течение одной единственной ночи стал вдруг большим "американцем", чем сами американцы, повернувшись к Вашингтону "передом", а к Москве "задом", ничуть при этом не задумываясь о возможных негативных последствиях такого "крутого виража" для своей, погрязшей в нищете и долгах, абсолютно зависимой от российских поставок энергоносителей и от доступа на российский рынок своих товаров, страны, почти половину населения которой составляют русскоязычные, среди которых уже несколько десятков тысяч имеют российское гражданство. Факты свидетельствуют в пользу того, что, скорее всего, новообретенные "американские друзья" Воронина убедили его - на саммите в Маастрихте Россия, дескать, обязательно попадет под мощный прессинг США и других западных держав, которые "разнесут в пух и прах" предложенный ею Меморандум, а затем примут грозную "резолюцию по Молдове", приказывающую России в самые кратчайшие сроки вывезти свои вооружения и убрать своих солдат из Приднестровья.

Но времена, когда с Россией пытались говорить "приказным тоном", к счастью, давно прошли, а потому Маастрихт не только не оправдал сокровенных надежд США, но и, по большому счету, стал подлинным Ватерлоо для Воронина, его советников и его новых "стратегических партнеров", так как все усилия госсекретаря США Колина Пауэлла, с пеной на губах обвинявшего Россию в "умышленном затягивании" процесса вывоза вооружений и вывода своих войск из региона, отдаленного от США на добрый десяток тысяч километров, требуя ввода в ориентированное на Россию Приднестровье "многонационального миротворческого контингента" и расширения пятистороннего формата переговоров, натолкнулись на стену непонимания, недовольства и красноречивого неприятия со стороны остальных членов ОБСЕ, получили жесткую отповедь со стороны министров иностранных дел и обороны России Сергея и Игоря Ивановых, в силу чего никаких обязывающих резолюций, направленных против России и Приднестровья, на саммите принято не было.

После встреченного гробовым молчанием подавляющего большинства участников саммита и не нашедшего у них ни понимания, ни поддержки, подчеркнуто антироссийского и "прозападного" выступления министра иностранных дел Молдовы Николая Дудэу, рассыпавшегося в униженных благодарностях по отношению к США, Голландии и Евросоюзу, потребовавшего "безоговорочного" вывода российских войск из Приднестровья и ввода в этот регион "многонационального миротворчерского контингента", всем стало абсолютно ясно, что официальный Кишинев со своей "флюгерной" внешней политикой в очередной раз оглушительно плюхнулся в лужу, причем очень-очень глубокую, выбираться из которой ему придется самому, поскольку вряд ли в такой ситуации ему снова следует надеяться на помощь Москвы и Киева, чьим расположением он так злоупотребил и чьи неоценимые услуги были отплачены им такой откровенной неблагодарностью.

ПРЕВРАТНО ПОНЯТЫЙ ДОЛГ ИЛИ ГЛУПОСТЬ?

Давно известно, что, когда человеку действительно стыдно того, что он сделал, он говорит, что это было его долгом. Сегодня президент Владимир Воронин, как всегда, неуклюже и неубедительно, и как всегда, излишне самоуверенно, пытается оправдать свой поступок в глазах молдавских граждан "исполнением долга перед страной и народом", проявляя недюжинные способности к политической фантазии и дешевым импровизациям. То он называет главной причиной своего отказа подписать Меморандум включение в него термина "Приднестровская Молдавская Республика", что якобы могло в будущем привести к международному признанию Приднестровья в качестве независимого государства. То он говорит, что нельзя было подписывать этот документ, не проконсультировавшись прежде с ОБСЕ. То он находит недостаточно четко прописанными в Меморандуме функции федерального центра. То вдруг вспоминает, что документ не был вынесен на суд общественности и не был согласован с оппозицией. В общем, с каждым новым интервью, с каждой новой пресс-конференцией Воронина список "страшных и ужасных" недостатков Меморандума, якобы помешавших его подписанию, становится все длиннее, а сам президент изображается придворными печатными СМИ и электронными "лизонансами" в роли мудрого и мужественного "спасителя Отечества", вовремя "раскусившего" коварный замысел составителей Меморандума и поэтому отказавшегося его подписать.

Но, чем больше говорит Воронин, чем больше находит (или изобретает!?) он всевозможных поводов и мотивов, оправдывающих его беспрецедентный в международной практике шаг, тем больше сомнений появляется в том, что он говорит правду об истинных мотивах своего решения. Поврежденную репутацию, конечно, можно попробовать склеить снова, но люди ведь все равно будут коситься на след от трещины. Слушая своего президента, граждане Молдовы только сокрушенно качают головой, удивляясь лишь одному: где же были его глаза до той роковой ночи с 24 на 25 ноября 2003 года, когда на него вдруг нашло "прозрение", и чем он думал, соглашаясь с этим документом, парафируя его, публично доказывая его нужность и полезность? Почему президент последние две недели так усиленно нахваливал этот самый Меморандум, не замечая всех пороков и недостатков парафированного им документа? И еще одно очень сильно беспокоит сограждан Владимира Воронина - какую цену придется заплатить стране и народу за то, что молдавский верховный правитель страдает политической близорукостью и маниакальной страстью к экзотическим внешнеполитическим выходкам?

ЕСЛИ УЖ СКАЗАЛ "А", ТО НЕ БУДЬ "Б"…

Цена изощренного вероломства, проявленного Ворониным по отношению к стратегическому партнеру Молдовы - России, цена тяжкого и незаслуженного оскорбления, нанесенного президенту этой страны Владимиру Путину, цена крутого и неоправданного разворота молдавской внешней политики на Запад может быть очень высокой. Воронин это прекрасно понимает, а потому пытается "заговаривать зубы" обеспокоенной общественности, голословно утверждая, что нынешнее охлаждение отношений между Молдовой и Россией - всего лишь временное явление, что "разошлись" Кишинев и Москва "недалеко и ненадолго", к тому же Владимир Путин якобы твердо ему обещал (три года назад!), что поставки российского газа в Молдову не будут прекращены ни при каких обстоятельствах и зимой страна без газа не останется.

Как говорится, свежо предание, да верится с трудом, особенно на фоне непривычно жесткого тона российского "Газпрома", который в очередной раз предупредил Кишинев о необходимости расплачиваться за потребляемый газ и потребовал на 50% сократить его поставки на ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2, основные производители тепла и электроэнергии в Молдове. Заговорили и о просроченных в пятый раз векселях на 90 млн. долларов, ранее переданных Молдовой "Газпрому" для покрытия части "исторического долга" за потребленный газ, которые могут быть в любой момент предъявлены к оплате. Вспомнили и о том, что только из России в оставшуюся без зерна Молдову поступают эшелоны с дармовой пшеницей, что только там она может приобрести зерно по наиболее доступным ценам, когда на мировом рынке цены на него резко возросли и продолжают расти. Около миллиона молдавских граждан, зарабатывающих себе и своим семьям средства на жизнь в России, тоже с тревогой ожидают, не аукнется ли им "дружеская подножка", которую Воронин попытался устроить Москве?

Можно не сомневаться и в том, что российский рынок, из чисто патриотических побуждений, проявит больший прагматизм и резко усилит контроль за поступающей на него молдавской продукцией, перестанет снисходительно относиться к тому, что она очень часто, мягко говоря, бывает некондиционной. Очень многое, что не пойдет на пользу Молдове, вполне может еще случиться и будет вполне оправданным, поскольку безнаказанно лгать, лукавить и плевать в лицо великой державе, официально считающейся стратегическим партнером Молдовы, проявляющей невиданную в мире щедрость и невиданное в мире терпение по отношению к доставляющей ей одни заботы, маленькой, бедной и капризной стране, Москва, безусловно, не позволит

МИРАЖАМИ ЕВРОИНТЕГРАЦИИ СЫТ НЕ БУДЕШЬ

И тогда может случиться полное банкротство власти и ДЕФОЛТ - финансовый, экономический, социальный и политический, после которого молдавское государство уподобится той самой сказочной старухе, оказавшейся вновь у разбитого корыта после того, как в ответ на многие великие милости, полученные от Золотой Рыбки, нагло возжелала, чтобы она ей еще бы и прислуживала, была у нее "на побегушках". И никакие кредиты МВФ и Всемирного банка эту ситуацию не спасут, поскольку, во-первых, размеры их по сравнению с общим внешним долгом и потребностями Молдовы мизерны, а во-вторых, их в случае дефолта вряд ли дадут Кишиневу вообще. Что же касается миражей "ускоренной интеграции в Европейский Союз", на которую Воронин и его команда "мальчишей-плохишей" рассчитывают в качестве "платы" за свой переход в "буржуинское царство", то миражи - они и есть миражи, из них шубу не сошьешь, ими печку не протопишь и сыт не будешь. Молдавские граждане уже сегодня не могут без чувства глубокого отвращения слышать горячечный бред официальных лиц страны на тему: "Погоди, народ, не вымирай, вступления в Евросоюз ожидай!", так как понимают, что до этого "праздника жизни" им вряд ли удастся дожить на нынешних небогатых "кормах", становящихся с каждым днем все дороже и все скуднее.

Серьезные западноевропейские политики уже сегодня предрекают Евросоюзу массу проблем политического, юридического и экономического характера, с которыми "расширенная Европа" неминуемо столкнется после того, как вберет в себя в 2004 году и попытается "переварить" 10 новых членов ЕС - отнюдь не самых богатых и не самых бесконфликтных и преуспевающих стран. Процесс слияния, судя по всему, будет и долгим, и трудным. Новые страны будут говорить "нет" еврозаконам в области экологии, социального обеспечения, трудового законодательства, чтобы избежать роста стоимости труда и снижения конкурентоспособности. Темп изменений неизбежно замедлится. Высказываются обоснованные предположения, что эти проблемы, усиленные все более дающим себя знать в Европе и в США экономическим кризисом, могут стать серьезным препятствием на пути дальнейшего расширения Евросоюза и привести к значительному отдалению сроков приема в Евросоюз Румынии и Болгарии. Кроме того, многие страны Евросоюза понесли и продолжают нести огромные убытки в результате непрекращающихся природных катаклизмов, а потому сами остро нуждаются в дополнительных финансовых и материальных средствах и помощи ЕС, чтобы справиться с их последствиями.

Стремясь преодолеть кризис и выйти из экономической депрессии, страны Евросоюза наперебой предлагают сегодня динамично развивающейся и крепнущей на глазах России самые завлекательные планы сотрудничества, готовы инвестировать многие десятки и сотни миллиардов евро и долларов в ее экономику, а потому вовсе не заинтересованы в какой-либо конфронтации с Москвой, могущей нанести ущерб их деловым интересам. Именно в России государственные деятели и политики, крупнейшие предприниматели ведущих европейских стран видят самую мощную и самую надежную опору в их стремлении противостоять агрессивному гегемонизму США, опасным попыткам Вашингтона объявить весь мир зоной своих стратегических интересов. И как-то нелепо в этой ситуации выглядят наивно-детские упования Воронина и его "антропологических советников" на то, что Европа рискнет поссориться с Россией только из-за того, что она, как считает Кишинев, не желает отдать Молдове "на растерзание" под видом "демократизации" Приднестровье, продолжая настаивать на справедливом и всеобъемлющем урегулировании конфликта, на создании надежных гарантий мира и безопасности, гражданских прав для каждого человека, проживающего в этом регионе.

Еще нелепее и наивнее выглядят ожидания нынешней правящей команды Молдовы некой "манны небесной" от Европы, которая гораздо прагматичнее и намного скупее, чем это представляют себе в Кишиневе, чтобы взять на свое содержание проблемную страну, которая сама о себе не хочет и не может позаботиться, лишь потому, что она "осмеливается лягнуть Москву", да еще на каждом международном перекрестке клянется в "любви к Евросоюзу" и пристает к каждому встречному иностранцу с просьбами, стать ее "адвокатом" в процессе "евроинтеграции. Судя по всему, эта бесцеремонная назойливость уже заметно надоела и европейским политикам, и высоким еврочиновникам, но дипломатический такт не позволяет им пока сказать об этом Кишиневу честно и прямо, и поэтому они продолжают снисходительно относиться к "детским потехам" молдавской дипломатии, с маниакальным упорством убеждающей саму себя в том, что в Европе ждут - не дождутся появления в дружной семье стран Евросоюза "равной среди равных" - Молдовы, которая, если что и принесет с собой в эту семью, так разве лишь рваную торбу для сбора подаяний с новообретенных богатых "родственников" на свою бедность и "продвижение демократических реформ".

А в том, что, кроме ужасающей бедности и всех сопровождающих ее пороков и "родимых пятен" - коррупции, кумэтризма, национализма, профессиональной некомпетентности, казнокрадства, трафика детей и женщин, нелегальной трудовой эмиграции, Молдова в Европу ничего принести не сможет, если будет и далее предаваться бесплодным иллюзиям и погоне за миражами, вместо проведения глубоких внутренних преобразований, сомнений ни у кого нет - до тех пор, пока не станет ясно и понятно, куда делись ранее полученные ею огромные кредиты, кто и как, на какие цели их использовал, не может быть и речи о том, что намечаемые грандиозные планы ускоренной "подгонки" страны под "евростандарты" могут быть реализованы.

НА ГРАНИЦЕ ТУЧИ СНОВА ХОДЯТ ХМУРО…

Что касается собственно проблемы Приднестровского урегулирования, то оно вновь загнано в самый глухой тупик, вывести из которого его будет неимоверно трудно, а может быть, и вообще невозможно, по крайней мере, в ближайшее время, так как Игорь Смирнов и Григорий Маракуца вновь уверенно заговорили о том, что будут добиваться международного признания ПМР в качестве независимого государства, ибо, несмотря ни на какие уступки с их стороны, Кишинев не захотел разумного компромисса и умышленно сорвал достижение консенсуса. У лидеров Приднестровья сегодня появились и юридические, и политические, и - главное! - моральные основания и причины для отказа от продолжения переговоров с нынешней властью Молдовы, которая перед всем миром продемонстрировала свой цинизм и свое неуважение к своим же собственным клятвам и обязательствам. Кто может, не кривя душой упрекнуть сегодня Тирасполь в том, что он откажется продолжать работу в Совместной Конституционной комиссии, мотивируя свой отказ тем, что у него появились обоснованные опасения того, что "общая Конституция" может быть так же легко нарушена и растоптана кишиневскими политиками, как и их прежняя "поддержка Меморандума", которую они так горячо выказывали на протяжении двух недель, а потом, в одну ночь, отказались от своих слов?

Так что, при сложившейся после 25 ноября с.г. ситуации, Владимир Воронин и его советники могут сколько угодно разрабатывать и предлагать "новые варианты Меморандума" - сегодня ни в Тирасполе, ни в Москве, ни в Киеве их не услышат. Не захотят услышать, чтобы в очередной раз не оказаться обманутыми. В этой ситуации абсолютно бесполезными будут попытки заставить Россию вывести из Приднестровья свой миротворческий контингент, о чем вполне определенно и недвусмысленно заявил российский министр иностранных дел Игорь Иванов в Брюсселе, на пресс-конференции по окончании заседания Совета Россия - НАТО. По его словам, "стамбульские соглашения предусматривают проведение переговоров, а неурегулированность ситуации (в Молдове) создает серьезные препятствия для завершения этих переговоров", по каковой причине российские войска и впредь останутся в Приднестровье, поскольку их нахождение в этом регионе не противоречит Договору об обычных вооруженных силах в Европе.

СНОВА ВЫБОР МЕЖДУ ПЛОХИМ И ОЧЕНЬ ПЛОХИМ

Во внутриполитическом плане последствия "черной ночи" с 24 на 25 ноября 2003 года оказались для Молдовы тоже трагическими, поскольку в течение всего лишь нескольких дней страна лишилась "безвременно почившего" политического центра - вообразив, что "акции протеста" в Кишиневе и в самом деле могут пойти по "грузинскому варианту", лидеры "правоцентристских" формирований Думитру Брагиш, Вячеслав Унтилэ, Серафим Урекян, Оазу Нантой, Олег Серебряну, Михай Петраке, испугавшись, что могут опоздать к разделу "пирога власти", пошли "ва-банк" и бросились в объятия правого радикала Юрие Рошки, слившись с ним в политическом "экстазе" на митинге 30 ноября 2003 года, дружно требуя отставки президента Воронина, роспуска парламента и назначения досрочных парламентских выборов.

Но закулисным манипуляторам и кукловодам, под чьим руководством разыгрывался политический спектакль в Кишиневе, приведший к срыву подписания Меморандума, отставка Воронина после того, как он словом и делом доказал, что готов и далее следовать курсом, начертанным "вашингтонским Политбюро", в настоящий момент вовсе не нужна, и поэтому "объединенной оппозиции" был дан приказ - "Марш под лавку!", что она и сделала, поджав хвост и обиженно поскуливая. Немного опомнившись после бурных шествий и манифестаций, некоторые лидеры "центристов" пытаются сегодня доказать, что они, дескать, совсем "не такие", как ультраправые, но, как говорится, "коготок увяз - всей птичке пропасть": в глазах избирателей, не могущих, да и не желающих, вникнуть во все тонкости и нюансы мнимых "различий" между членами КЗНК, дружно стоявшими на трибуне митинга и плечом к плечу шагавшими в одних колоннах "протестантов", все они "одним миром мазаны", все они чужды, страшны и опасны, поскольку сеют смуту, зовут к топору, грозят разрушить хрупкую стабильность, лишить людей и того последнего, что они сегодня еще имеют. Люди устали от крайностей и не хотят их повторения.

Нет сомнений, что на будущих парламентских выборах большинство избирателей не станет голосовать за тех, кто выводит на улицы школьников и студентов, кто умеет лишь хорошо кричать "Долой!", жечь портреты российского президента и государственные символы России, но не может предложить людям ничего конкретного, что улучшило бы их жизнь. Нет сомнений и в том, что это же большинство вновь проголосует за ПКРМ, партию Воронина, хотя это будет плохой выбор, поскольку эта партия и этот президент многократно доказали, что совершенно не могут править страной. Людьми будет двигать, однако, осознание того факта, что "центристская оппозиция", в какие бы одежды она ни рядилась после того, как "оскоромилась" 25-30 ноября 2003 года, это то же самое, что Рошка и ХДНП, то есть - еще большее зло, чем партия Воронина. Воронинцы, скорее всего, выиграют следующие выборы, потому что их противниками будут такие "оппозиционеры", как Рошка, Брагиш, Унтилэ, Урекян, Дьяков и Со. Если бы вороницы баллотировались без таких соперников, они, безусловно, выборы бы проиграли. Так что, перед молдавскими избирателями реально маячит угроза "выборов без выбора", поскольку какой-либо другой, здоровой и прагматичной, тесно связанной с народом и выражающей его интересы, полиэтничной и демократической силы в Молдове просто не существует.

Нет и надежды на то, что в оставшееся до следующих выборов время такая сила может появиться и набрать электоральный вес. Общественная организация "Республика" и Конгресс граждан Республики Молдова (КГРМ) вполне могли бы стать такой силой, если бы, по приказу все тех же "закулисных кукловодов", не были зугублены в самом зародыше. Левоцентристский союз, на скорую руку слепленный из "виртуальных" партий, это просто "облако в штанах", пропагандистский миф Воронина и Дьякова, и не более того. "Восставшая из мертвых" Демократическая партия Думитру Дьякова - явление тоже чисто виртуальное, да к тому же и сам Дьяков тоже неосторожно "засветился" на трибуне митинга, где "первую скрипку" играл правый радикал-унионист Юрий Рошка, так что рассчитывать на то, что ДПМ на будущих парламентских выборах может стать "новым центром", некой "третьей силой", которая бросит вызов и ПКРМ, и "объединенным правым", вряд ли стоит.

Вывод неутешителен: в настоящее время в Молдове нет здоровых политических сил, достойных поддержки избирателей. Все ныне существующие - и правящая ПКРМ, и оппозиционные партии - доказали, что несут лишь разорение и гибель стране и народу, поскольку все они поражены тяжелой формой опасной политической болезни - национализма, глубоко проникшей во все поры политического и государственного организма современной Республики Молдова. Эта болезнь уже привела в 1992 году к кровопролитию и территориальному расколу страны. Прогрессируя, эта болезнь ведет сегодня к вполне вероятной гибели Молдовы как независимого и суверенного государства. Но политический класс Молдовы не только не может избавиться от этой болезни, но даже гордится тем, что является ее носителем. И это поистине страшно, так как именно национализм порождает экстремизм, а экстремизм - это война, террор, этнические чистки, развал и гибель страны.

Как телеграфный столб не способен понять принцип действия телеграфа, так и молдавские политики-националисты не способны понять принципы, положенные в основу успешного развития и процветания стран Европейского Союза, хотя и пытаются рядиться в чуждые им одежды "евродемократов" и призывать "идти на Запад". Убогие человечки, не имеющие ничего иного, чем бы они могли гордиться, хватаются за единственно возможное - национализм. Он сегодня в Молдове действительно огромен, но стать подлинно великим ему никогда не суждено.